|
|
|
|
| 28
июня 2001 г. |
| Источник:
"Общая газета" |
| Автор:
Бахтияр Ахмедханов |
|
Батальоны просят нефти
|
|
Из-за
нее российские военные в Чечне убивают друг друга
|
|
"Сегодня
главными расхитителями нефти являются русские генералы. Это знают
все, в том числе и в Кремле. Но ничего с этим сделать не могут.
И не смогут..." (Из интервью М. Удугова информационному агентству
"Маршо")
|
|
"Очевидна
причастность военных к массовым хищениям нефти" (Из интервью гендиректора
ОАО "Грознефтегаз" Б. Хамидова гудермесской газете "Гумс")
|
| Мой
собеседник похож на Вождя из "Полета над гнездом кукушки" - те же
огромный рост, невозмутимое лицо, то же спокойное презрение к окружающей
действительности. |
| Каждое
утро, примерно между 4 и 6 часами, Вождь подгоняет свой нефтевоз
к яме у скважины (все объяснения - по ходу текста) и, залив цистерну,
отправляется в сторону Ингушетии, где его уже ждут посредники. Они
платят по 500 рублей за тонну сырой нефти и везут ее дальше - на
ингушские, осетинские и даже кабардинские мини-заводы. А Вождь на
пустом нефтевозе возвращается домой, в пригород Грозного. Выручку
- 5 тысяч рублей минус отстежки на постах - он отдает "крыше", на
которую работает шесть дней в неделю, и только один день - на себя.
При Масхадове у Вождя была другая "крыша", теперь - военные. Тех
Вождь просто не любил, этих - просто ненавидит. |
| -
Если они узнают, что я говорил с тобой, то завтра же за мной приедут.
Кто "они"? Комендатура, ОМОН или еще кто - какая тебе разница? Их
много, и они делят нашу нефть. При этом часто стреляют и убивают
друг друга, но еще чаще - нас. Бывает, что, когда не могут поделить
скважину, расстреливают "чужих" рабочих, а скважину поджигают. |
| В
селах и поселках Грозненского сельского района машины-бензовозы
стоят у ворот и во дворах совершенно открыто. Подобно Вождю из Грозного,
их владельцы тоже работают на военных - чаще всего из комендатур.
В ведении силовиков и правоохранителей находятся, как правило, и
другие объекты местной нефтяной инфраструктуры. Например ямы. |
| Их
особенно много в районе Грозного, то есть там, где на протяжении
десятков лет шла активная добыча нефти. Земля здесь буквально пропитана
ею, и если вырыть достаточно глубокую яму, то со дна ее можно доставать
так называемый конденсат. Иногда он практически не уступает 76-му
бензину, но чаще всего представляет собой жуткий суррогат, за пару
лет убивающий даже совершенно новый двигатель. Если яма в вашем
дворе - считайте, стабильный доход обеспечен. Но платить при этом
придется все равно. Ямы копать трудно и опасно, поэтому метр в глубину
стоит 500 рублей, а ямы бывают и 20-метровые. Работать с ямой еще
опаснее: пары конденсата быстро разрушают организм, люди жалуются
на самые различные недуги - от облысения до импотенции. |
| Как
правило, в радиусе нескольких десятков метров от ямы нет ничего
живого - только люди. То же самое - и у скважин с "ловушками". |
| Те,
что я видел, производили обманчивое впечатление бесхозных. Проводники
были как на иголках и просили "смотреть быстро". И даже местные
милиционеры, с которыми довелось провести один день, вели себя в
районе скважины крайне нервно. На вопрос, не боевиков ли они боятся,
милиционеры засмеялись и ответили, что боевики - далеко не самое
страшное. |
| Милиционеры
рассказали, что совсем недавно здесь произошла стычка: российские
военные обстреляли и сожгли машину с российскими же омоновцами,
три человека при этом было убито. После объявили, что на омоновцев
напали боевики, в качестве которых из поселка Долинский забрали
трех подростков - их с тех пор никто не видел. Многие скважины относятся
к "фонтанирующим", то есть нефть свободно вытекает и скапливается
в специально вырытых ямах-ловушках. Они больше похожи на среднего
размера - площадью до квадратного километра - заполненные нефтью
пруды, у которых и заправляются наливники. |
| Иногда
ямы переполняются и их поджигают. Иногда из ям воруют нефть неорганизованные
местные жители - как те шестеро, убитые две недели назад. За ямами
присматривают. Как и за заводами-"самоварами". Мини-завод одновременно
похож и на циклопических размеров самогонный аппарат (принцип работы
абсолютно тот же), и на ад в миниатюре. Под огромной бочкой, в которую
закачана сырая нефть, горит газовая горелка, от бочки труба подает
пар в емкость со змеевиком - системой охлаждения, а оттуда готовый
продукт поступает в емкость N 3. |
| Процесс
сопровождается страшной вонью и копотью, в ночь нашего посещения
моросил дождь, воздух был насыщен нефтяными парами, и при каждом
вдохе я почти ощущал, как оседают на легких мельчайшие капли. После
дождя ветер разносит эту дрянь на очень приличные расстояния - таксисты
в Назрани (а это почти 100 километров) рассказывали, что в сырую
погоду и при условии ветра со стороны Чечни машины покрываются тонким
коричневатым налетом. Предприятия обычно прячут в складках рельефа,
а "топят", как правило, по ночам, когда не летает авиация. Я видел
маленький завод - производительностью не более 10 тонн солярки за
ночь, но, говорят, есть и настоящие "гиганты", выдающие до 40 тонн.
Тонна солярки прямо на заводе стоит полторы тысячи рублей, на АЗС
в соседних республиках - в пять раз дороже. |
| Каждый
завод обслуживает бригада в среднем из пяти человек. Это обычные
работяги, запуганные и совершенно аполитичные, - им все равно на
кого "пахать", платили бы деньги. Большинство работали еще на полевых
командиров и вспоминают те времена с удовольствием - командиры не
бомбили и не зачищали. А вообще, задушевной беседы под ровный гул
горелки не получилось - здесь каждый незнакомый человек воспринимается
как потенциально опасный. |
| За
соляркой приезжают обычно владельцы частных бензовозов, работающие
частично под военной "крышей", частично на свой страх и риск. С
двумя такими отчаянными ребятами я встретился на окраине Горагорска.
Они стояли на обочине, багровые от злости - не доехали считанных
километров до поста со "своими" федералами. Их нагнал "уазик" с
вооруженными до зубов омоновцами, от которых пришлось откупиться
10 тысячами рублей. Тогда как прибыль от продажи в Ингушетии 10
тонн солярки - всего пять. Бывает, впрочем, что все проистекает
по гораздо худшему сценарию. |
| *** |
| -
Я, еще двое чеченцев и два ингуша на бензовозах ехали от Грозного
в сторону Малгобека, это в Ингушетии. Нас сопровождали военные,
у них был ЗИЛ, а на платформе ЗУШка. На одном посту нашу колонну
остановили другие федералы. Утех был БТР. Они долго спорили, а потом
стали стрелять друг в друга. Платформу с ЗУШкой разнесли в щепки,
после чего мы отошли. У нас ранили одного водителя-чеченца, а другого
водителя, ингуша, убили. В тот же вечер тело отвезли родным в Малгобек,
там у него осталось семеро детей. А бензовозы стояли еще два дня,
пока те до чего-то не договорились. |
| Автор
этого рассказа - чеченец, водитель бензовоза, регулярно совершающий
рейсы из Чечни в Ингушетию. Здесь же, в Ингушетии, живет семья погибшего
и другие очевидцы перестрелки между российскими военными. Еще более
страшную историю рассказали милиционеры в Чечне. По их словам, не
более месяца назад у "15 молзавода" (пригород Грозного) произошел
настоящий бой между федералами. Об этом же рассказывают и местные
жители. Разнятся данные о потерях: одни говорят, что убито не меньше
15 человек, другие - что не больше 10. И те, и другие утверждают,
что военные не поделили нефть. |
| Через
несколько дней знакомые офицеры в Гудермесе подтвердили, что стычки
между федералами - не редкость. На нефти делаются огромные деньги,
и зачем покидать Чечню, если нефти здесь еще много? Можно поставить
вопрос иначе: зачем кончать войну, если она кормит, и кормит хорошо?
Чеченская нефть уникальна, она дает до 95 процентов полезного выхода
- так утверждают специалисты. В сравнении с этой цифрой жизни мирных
жителей, да и солдатские жизни - ничто. |
|
|
