|
|
|
|
|
| 1 марта
2000 г. |
| Источник: газета
"Новости Югры" |
| Автор:
Валентина Патранова |
|
Третье?
"Первое Баку"
|
|
Радость
геологов в связи с первыми открытиями начала 60-х годов сменилась
прагматизмом нефтяников: как организовать добычу и доставку углеводородного
сырья до потребителя?
|
| "Псевдоученый"
Назаркин не верил в открытия |
| У тех, кто
отстаивал высокую перспективность Западной Сибири на нефть, было
немало и противников. Наиболее одиозной фигурой считался директор
Саратовского научно-исследовательского института, кандидат наук
Назаркин. Не только с трибуны, но и в письмах в ЦК КПСС, Совмин,
в обком, министерства он доказывал, что нефти в Западной Сибири
нет и быть не может, а государство только зря выбрасывает деньги,
финансируя геологоразведочные работы. |
| Письма Назаркина,
которого известный геолог Юрий Эрвье назвал "псевдоученым", сыграли
свою роль. Денег на геологоразведку отпускалось мало, что и затормозило
на годы открытие месторождений. Не удивительно, что даже вопрос
строительства газопровода из Березовского района не решался почти
десять лет. А идея строительства Нижне-Обской ГЭС и каскада электростанций
на Оби? Она не появилась, если бы в Правительстве верили в перспективу
открытия крупных нефтяных и газовых месторождений. Открытие Шаимского,
Усть-Балыкского, Мегионского, Западно-Сургутского месторождений
в 1960-61 годах вовсе не означало, что все будет брошено на освоение
и скорейшую доставку нефти до потребителя. Судя по документам, никаких
решений на правительственном уровне не принималось до тех пор, пока
в декабре 1961 года первый секретарь обкома партии Борис Щербина
не обратился с докладной Запиской в Центральный Комитет КПСС, который
в те годы олицетворял верховную власть в стране. |
| Ответом на
Записку явилось принятие 19 мая 1962 года постановления Совета министров
СССР "О мерах по усилению геологоразведочных работ на нефть и газ
в районах Западной Сибири", которое можно назвать историческим.
Тяжелый, неповоротливый механизм советской экономики наконец-то
повернулся в направлении Тюменской области. В постановлении Совмина
речь шла не только о расширении геологоразведочных работ, но и о
строительстве баз, дорог, пристаней, взлетно-посадочных полос, создании
новых образцов техники, привлечении науки... Была поставлена конкретная
задача: довести к 1970 году добычу нефти до 5 млн.тонн в год, газа
- до 10 млрд.куб.метров. |
| В геологический
поход включились совхозы |
| Постановление
Совмина от 19 мая 1962 года вдохновило бюро обкома на "организацию
массового геологического похода за полезными ископаемыми". По этому
случаю было принято специальное постановление. "В школах, учебных
заведениях, на предприятиях и в совхозах" население привлекалось
"к активному участию в поисках полезных ископаемых". Это была искусственно
организованная "нефтяная эпидемия", которой, кстати, "заболело"
немало жителей края, подавшись на работу в геологоразведку и нефтедобычу.
В октябре 1962 года в округ прибыла большая комиссия из Москвы,
чтобы проверить на месте, как выполняется постановление Совета министров.
Члены комиссии в сопровождении руководителей области и округа побывали
на месторождениях. Само их присутствие было симптоматично: все указывало
на то, что союзный центр намерен решать проблемы северян, но вряд
ли представлял, какими путями надо идти. Их подсказал... глава области
Щербина, воспользовавшись в декабре 1962 года трибуной сессии Верховного
Совета СССР. В соответствии с практикой тех лет в зале находилосьвсе
высшее руководство страны. Щербина, судя по сохранившейся записи
его выступления, был предельно конкретен и богат на идеи. Он предложил
газ Тазовского месторождения, которое недавно было открыто на Ямале,
подать по 450-километровому трубопроводу на Норильский горнометаллургический
комбинат, пересмотреть проект строительства газопровода Игрим -
Серов. Борис Евдокимович считал, что газ на Урал надо передавать
в таких количествах, чтобы его хватало не только в качестве топлива,
но и сырья для химического производства. По мнению Щербины, это
дало бы возможность производить аммиачные удобрения, выпускать различную
химическую продукцию, так необходимую нашей небогатой стране. |
| С горечью говорил
депутат Щербина о том, что "если бы планирующие органы в свое время
прислушались к голосу специалистов... смело пошли на освоение нового
газоносного района страны, Урал уже сейчас получал бы Березовский
газ. Теперь надо наверстывать упущенное". С трибуны сессии Верховного
Совета СССР он предложил руководству страны "в самое ближайшее время
разработать генеральный план развития нефтяной и газовой промышленности
...это важно сделать для того, чтобы наиболее разумно распорядиться
открытыми богатствами". |
| Стратегия
громких цифр |
| Первые годы
освоения нефтяных и газовых месторождений совпали с радикальными
изменениями в области управления экономикой - оно перешло на территориальный
принцип. Разделили даже обком партии - на промышленный и сельскохозяйственный.
Но никакого результата, как показала дальнейшая практика, это не
дало. Экономика социализма, существующая в рамках монолитной партийной
системы и при отсутствии ярко выраженных материальных стимулов,
по самой природе была неэффективной. В марте 1963 года в Тюмени
прошел пленум промышленного обкома партии, на котором выступил начальник
Тюменского геологического управления Ю.Эрвье. Он заявил, что на
данном этапе главное - быстрее подготовить и утвердить запасы нефти
и газа с тем, чтобы не задерживать проектирование и начать добычу.
Пленум скорректировал цифры. В отличие от тех, что были названы
в майском, 1962 года, постановлении Совмина - в 1970 году уже предполагалось
добывать не 5, а 10 млн.тонн нефти и 14 млрд.куб.метров газа вместо
10 млрд. Секретарь обкома Щербина предложил войти в ЦК КПСС и Правительство
с предложением "об ускорении промышленного освоения нефтяных и газовых
месторождений". Вдумаемся в названные в решении пленума цифры, -
что это - авантюра, дар предвидения или точный расчет? В 1963 году,
когда они были озвучены, округ не получил промышленным способом
еще ни одной тонны нефти. Можно предположить, что в основе решения
лежали приблизительно подсчитанные запасы сырья на ранее открытых
месторождениях. Но, скорее всего, это был стратегический шаг: громко
заявить о возможностях края, чтобы заставить центральные планирующие
органы адекватно отреагировать. |
| Центр поворачивается
к Сибири |
| Расчет оказался
верным. 4 декабря 1963 года Совет министров СССР принял новое постановление
- "Об организации подготовительных работ по промышленному освоению
открытых нефтяных и газовых месторождений и о дальнейшем развитии
геологоразведочных работ в Тюменской области". К этому времени уже
было открыто 18 газовых и 9 нефтяных подземных кладовых. Кстати,
в этом постановлении как о вполне вероятном проекте говорилось о
Нижне-Обской ГЭС. Упоминалась гидроэлектростанция в связи с тем,
что стройплощадки городов и предприятий в районе среднего течения
Оби, связанные с нефтедобычей, следовало "располагать не ниже отметки
30 метров, до которой может подняться уровень реки Оби при возможном
подпоре ее плотиной Нижне-Обской ГЭС". Министерствам и ведомствам
предписывалось организовать в 1964-65 годах пробную эксплуатацию
месторождений с тем, чтобы уже в 1964 году довести добычу нефти
до 100 тысяч тонн, в 1965 - 200 тысяч, а в 1970 году - до 10 млн.тонн,
газа - 14 млрд. куб.метров. |
| Как видим,
цифры, заявленные тюменцами, были приняты и внесены в постановление
Совета министров. Было принято и другое предложение Щербины - для
транспортировки нефти построить в 1964-66 годах нефтепровод на Омский
нефтеперерабатывающий завод. Впервые в документе, принятом на союзном
уровне, речь шла о проектировании и строительстве железной и автомобильной
дорог Тюмень - Тобольск - Сургут. В этом плане 1962-63 годы можно
назвать периодом, когда впервые центральная власть повернулась лицом
к проблемам Западно-Сибирского нефтегазового комплекса. Впоследствии
было принято еще немало документов на союзном уровне, но нам важно
помнить период, когда все только начиналось... |
| Тюменско-Югорская
нефть |
| Если область,
ее руководство можно условно назвать "рабочим кабинетом" нефтегазового
комплекса, так как именно здесь принимались все важные стратегические
решения, то округ напоминал "большой промысел", где эти решения
исполнялись. Поэтому роль и значение области и округа в становлении
нефтегазового комплекса одинаково велики, и споры о том, чей вклад
больше - попросту неуместны. Их ведут люди, которые не знают истории
освоения нашего края. Отчасти для того, чтобы напомнить о том, как
это было, мы и затеяли в преддверии 70-летия округа серию публикаций
на эту тему. Но кто бы мог подумать, что связующей нитью с далеким
1964 годом (тогда страна впервые получила 200 тысяч тонн тюменско-югорской
нефти) станет 2000 год, когда на промыслах округа была добыта 7-миллиардная
тонна нефти. Не ведая того, связал эти события Николай Константинович
Байбаков. В 1964 году он был председателем Государственного комитета
СССР по нефтедобывающей промышленности (в ранге министра), впоследствии
- председателем Госплана СССР, ныне - пенсионер "союзного значения".
В январе 1964 года наш округ впервые посетила большая группа ответственных
работников ЦК КПСС и Правительства во главе с Н.Байбаковым. Столь
высокий визит был связан с проверкой исполнения постановления Правительства
от 4 декабря 1963 года, о котором упоминалось выше. Москвичи, побывав
на месторождениях, высказали мнение о необходимости их быстрейшего
промышленного освоения. Оценивая поездку, Байбаков тогда сказал:
"По очередности этот нефтеносный район образно называют "Третьим
Баку", но по значимости район является "Первым Баку". По всей видимости,
министр был так поражен увиденным, что высказал то ли в шутку, то
ли всерьез предложение дать стране в 1964 году не 100 тысяч тонн
нефти, как предусмотрено решением Правительства, а один миллион
тонн... |
| Обкомовские
мечтатели, кремлевские фантазеры |
| Николай Константинович
Байбаков, принимавший 36 лет назад участие в определении пути, по
которому должен был развиваться нефтегазовый комплекс, недавно вновь
побывал в Ханты-Мансийском округе на праздновании по случаю добычи
7-миллиардной тонны нефти. Его слова, произнесенные почти сорок
лет назад, оказались пророческими: наша территория по значимости
действительно стала "Первым Баку". Байбаков ошибся в одном: в 1964
году с промыслов округа было отправлено не сто тысяч тонн нефти,
как предписывалось решением Совмина, и не один миллион, как ему
самому хотелось, а 200 тысяч тонн - именно столько успели перевезти
на нефтеналивных судах за навигацию. Зато в следующем 1965 году
нефть пошла по трубе, соединившей Шаим с Тюменью. Ею заполнили железнодорожные
цистерны и состав взял направление в европейскую часть страны. |
| За продвижением
сибирской нефти на запад и восток пристально следили Николай Константинович
Байбаков и Борис Евдокимович Щербина. В 1964 году на пленуме обкома
вновь были скорректированы контрольные цифры. В 1970 году предполагалось
довести добычу не до 10 млн.тонн, как планировалось ранее, а уже
до 23-25 млн.тонн. Обкомовских мечтателей поддержали кремлевские
фантазеры. Что же из этого получилось? |
|
|
